«Социальная психология малой группы»
Глава I. Теоретико-методологические и исторические аспекты исследования малой группы
1.2.1. История зарубежных исследований малой группы
Ранние этапы. Как отмечалось выше, исходная точка нашего анализа датируется 1898г.
Именно в 1898г. американский психолог Н. Триплет опубликовал результаты экспериментального исследования, в котором сравнивал эффективность индивидуального действия, выполняемого в одиночку и в условиях группы. По мнению Г. Олпорта, это была первая экспериментальная проблема социальной психологии, и он сформулировал её так: «Какие изменения происходят во всяком отдельном действии индивида, когда присутствуют другие люди?» [АІІрогі, 1954. Р. 46].
Явившись первой экспериментальной ласточкой, работа Н. Триплета ещё не делала погоды в общей социально-психологической атмосфере тех лет. В науке по-прежнему господствовал дух теоретических спекуляций, в массе которых редкие попытки опоры на факты, добытые эмпирическим путём, выглядели чужеродным телом. Потребовалось несколько десятилетий, прежде чем экспериментальное, мы бы сказали шире - эмпирическое (т.е. основанное на опытном факте, а не спекуляции, пусть даже и оригинальной), направление получило дальнейшее развитие в зарубежной социальной психологии. Случилось это уже в 20-е годы.
Именно в 20-е годы на Западе усилилась тяга к эмпирическим исследованиям, начался, по выражению Д. Картрайта и А. Зандера [Сагг\ѵгі§т & 2апс!ег, 1968], эмпирический бунт в социальной науке, особенно в психологии и социологии. Неудовлетворённость умозрительными схемами направила исследователей на поиски объективных фактов. Два крупных учёных того времени - В. Мёде в Германии и Ф. Олпорт (старший из братьев Олпорт) в США - во многом продолжили линию исследований Н. Триплета. Кроме того, Ф. Олпорт сформулировал весьма своеобразное понимание группы.
Как ни парадоксально, он не считал, что имеет дело с реально существующими, хотя бы и в лабораторных условиях, группами. Согласно Ф. Олпорту, реально существовали лишь отдельные индивиды. Что же касается групп, то они трактовались им как «совокупность идеалов, представлений и привычек, повторяющихся в каждом индивидуальном сознании и существующих только в этих сознаниях» [Аіірогі, 1924. Р. 9]. Подчёркивалось также, что «групповое сознание» не отражает ничего, кроме сходства между сознаниями индивидов. Последние не могли быть частями группы, поскольку последняя, как утверждалось, существует лишь в сознании людей.
Свой отказ рассматривать группу как определённую реальность Ф. Олпорт мотивировал отсутствием адекватных методов исследования, что на уровне психологического объяснения вполне согласовывалось с постулатами могущественного тогда бихевиоризма, а в общеметодологическом плане имело своей основой позитивизм. Разумеется, со временем в процессе накопления научных знаний и в связи с прогрессом техники исследования подобная точка зрения на природу группы была преодолена. Возобладающим стало представление о группе как некоторой социальной реальности, качественно отличной от составляющих её индивидов [Левин, 2000].
Следующий крупный этап развития психологии малых групп за рубежом (в наибольшей степени, конечно, в США) относится к периоду 30-х - началу 40-х годов и знаменуется рядом оригинальных экспериментальных исследований, осуществлённых в лабораторных и полевых условиях, а также первыми серьёзными попытками разработки теории группового поведения. В это время М. Шериф проводит изобретательные лабораторные эксперименты, выявляя механизмы развития групповых норм, а Т. Ньюком исследует аналогичную проблему, но иными средствами, в полевых условиях. Изучаются малые группы на промышленных предприятиях США и Западной Европы, оформляется социометрическое направление исследования групп. В течение нескольких лет антрополог В. Уайт посредством метода включённого наблюдения реализует программу изучения «живых» групп в трущобах большого города, очерчивая контуры интеракционистского подхода к разработке проблематики групповых процессов.
К началу 30-х окончательно складывается и спустя ряд лет терпит фиаско небезызвестная «теория черт» лидерства или, в более точном значении, руководства. Её исходные положения базировались на идеях английского учёного Ф. Гальтона относительно роли наследственных факторов в жизненном пути знаменитых людей и, возможно, по этой причине она получила еще одно весьма примечательное наименование - «теории большого человека».
Одновременно предпринимаются попытки отойти от упрощённого понимания феноменов лидерства и руководства, дать более сложное, многоплановое их описание в терминах социального влияния, внутригруппового взаимодействия, достижения групповых целей [8іо§сіШ, 1974]. В тот же период, основываясь на результатах исследования управленческой деятельности в промышленной организации, Ч. Барнард выдвигает идею двухмерного рассмотрения группового процесса, получившую реализацию в ряде подходов к анализу группы в целом [см. 1.3.], а также структурного её аспекта [см. 3.1.].
Особый вклад в развитие психологии малых групп внёс К. Левин, эмигрировавший в начале 30-х годов в США из нацистской Германии. Он явился основоположником крупного научного направления, широко известного под названием «групповая динамика», и создателем одноимённого исследовательского Центра, из стен которого вышло немало выдающихся социальных психологов минувшего столетия.
К. Левин возглавил экспериментальную разработку многих сторон групповой проблематики. В частности, под его руководством были проведены знаменитые опыты Р. Липпитта и Р. Уайта по изучению групповой атмосферы и стилей руководства, выполнено оригинальное исследование изменения индивидуальных установок в процессе внутригрупповой дискуссии. Одним из первых он подверг рассмотрению психологический феномен социальной власти (влияния), внутригрупповые конфликты, динамику групповой жизни, экологические проблемы группового функционирования. При этом он подчёркивал необходимость работы с естественными группами в реальных ситуациях их жизни, полагая, что таким образом открывается возможность действительной проверки валидности теоретических положений и нахождения путей решения различных практических проблем [Левин, 2000].
Не утратили актуальности и некоторые теоретические представления К. Левина о группе как динамическом целом, обладающем свойствами, отличными от свойств составляющих его частей или суммы последних. В соответствии с системными воззрениями на групповой процесс он полагал, что одним из отличительных признаков группы является принцип взаимозависимости ее членов. Что же касается конкретного исследования группы, то, по мнению К. Левина, в нем необходимо получать факты, относящиеся не к поведению отдельных индивидов, а характеризующие целостные феномены групповой жизни. Заслуживает внимания и мысль учёного о том, что социальные науки, в частности социология или психология, не должны игнорировать исторический аспект своих проблем. Следует, полагал он, учитывать исторический контекст каждого фиксируемого исследователем факта [Левин, 2000].
Труды К. Левина явились своеобразным научным мостиком между двумя половинами минувшего столетия, на многие десятилетия определив направление работ не только в области групповой проблематики, но и социальной психологии в целом. Как несомненно позитивный момент отметим, что на рубеже тысячелетий, пусть и со значительным опозданием, они наконец-то стали доступны широкому отечественному читателю.
Послевоенные десятилетия. Вторая мировая война явилась переломным моментом в развитии психологии малых групп за рубежом. Именно в этот период с особой остротой встал вопрос о необходимости изучения закономерностей группового поведения, поисках эффективных приёмов управления группами. В послевоенные и последующие за ними годы, совпавшие с эпохой научно-технической (а в совсем недавнее время и электронной) революции, когда значительно возросла роль коллективного труда в различных сферах жизни общества, интерес к малым группам ещё более усилился.
Правда, было бы неверно рассматривать послевоенный период как единый этап развития групповой психологии. Дробление этого периода применительно к малым группам целесообразно, по-видимому, провести, исходя, во-первых, из этапности развития западной социальной психологии в целом [Ні§Ьее & \Ѵе11з, 1972] и, во-вторых, из оценки положения дел в обсуждаемой исследовательской области, даваемой самими работающими в ней специалистами [Н & Тепу, 2000; Ьеѵіпе & Могеіапсі, 1990; МсСгаіЬ & Кгаѵгіг, 1982; 8геіпег, 1983]. В результате такого рода анализа с известной степенью условности, конечно, выделяются как минимум четыре временных этапа:
- первый - двадцатилетие с середины 40-х и до середины 60-х годов;
- второй, насчитывающий примерно полтора десятка лет, - с середины 60-х и приблизительно до второй половины 70-х годов;
- третий - начиная со второй половины 70-х и заканчивая 80-ми;
- четвёртый - с началом 90-х и по настоящее время.
Применительно к судьбам зарубежной групповой психологии первое послевоенное двадцатилетие можно охарактеризовать как период довольно безмятежного развития и больших надежд, возлагавшихся на эту область социальной психологии в ту пору. Именно тогда оформились основные направления исследований малых групп, сложились важнейшие теоретические подходы, а экспериментальные (главным образом лабораторные) парадигмы достигли высокой степени совершенства. Интересно, что работы западноевропейских психологов в этот период практически не оказывали ни малейшего влияния на развитие исследовательского «поля»: в нем безраздельно господствовали их заокеанские коллеги.
Иной характер носили следующие полтора десятилетия. С одной стороны, казалось бы, продолжились тенденции предыдущего этапа: дальнейшее расширение круга изучаемых проблем и весьма бурный рост экспериментальных исследований, в связи с чем показателен такой факт. Опубликованная в 1965г. Б. Равеном итоговая библиография малых групп содержала около 3500 наименований. Однако в последующем только за период с 1967 по 1972г. в реферативном издании «Рsуспоlоgісаl АЬзІгасІз» зарегистрировано около 3400 наименований исследований малых групп.
С другой стороны, росло критическое переосмысление достигнутого и одновременно заметно снижался оптимизм относительно вклада этих исследований в понимание группового процесса ввиду их малой экологической валидности и ограниченности возможных практических приложений. Отмечалось отсутствие теории, позволявшей адекватно интерпретировать и интегрировать гигантский массив разнородных эмпирических фактов [2апс1ег, 1979]. Кроме того, по мнению специалистов, в этот период «исследования чаще фокусировались на поведении отдельных индивидов в группе, нежели на свойствах и результатах группы как целого» [2апсіег, 1979. Р. 447], а сама группа рассматривалась как «один из аспектов жизненного пространства личности, а не целое, обладающее собственной динамикой» [8іеіпег, 1983. Р. 539].
И ещё одна примечательная особенность обсуждаемого периода. В хоре критиков сложившегося положения дел отчётливо зазвучали голоса западноевропейских социальных психологов, требовавших радикальной переориентации групповых исследований с учётом реальных жизненных проблем, стоящих перед западным обществом. Заметим, что к этому времени авторитет западноевропейских учёных, специализировавшихся на изучении малых групп, был уже весьма высок, в частности, в таких областях, как социальное влияние (работы С. Московичи и представителей его школы во Франции), межгрупповые отношения (работы Г. Тэшфела, Дж. Тэрнера и их последователей в Великобритании), принятие решений (работы Г. Ламма с сотрудниками в Западной Германии). Правда, справедливости ради следует сказать, что критический настрой западноевропейцев никак не отразился на характере их конкретных исследований, во многом основывавшихся на ими же отвергаемых экспериментальных парадигмах прошлых лет.
Предпоследний этап, пришедшийся на середину 70-х - 80-е годы, отмечен продолжением обозначившихся ранее тенденций, а именно: в области теории - господство эклектики; в подходе к изучению группы - акцент на индивидуальном поведении в ней; больший интерес к диадным отношениям, нежели к выявлению собственно групповых характеристик; в сфере конкретной эмпирической работы - преобладание лабораторного экспериментирования над работой с естественными группами в реальных жизненных ситуациях.
Вместе с тем было бы несправедливо видеть развитие зарубежных исследований малых групп, начиная со второй половины 70-х годов, исключительно в негативном свете. Так, в большой обзорной статье, опубликованной в начале 80-х, Д. Макгрет и Д. Кра-витц [МсСгаШ & Кгаѵііг, 1982] подчёркивали наметившийся, сравнительно с предшествующими десятилетиями, рост исследований малых групп в полевых условиях. Об этом же свидетельствовали материалы изданного в 1983г. в Лондоне фундаментального труда «Малые группы и социальное взаимодействие», второй том которого содержит большой раздел из девятнадцати статей, посвящённых рассмотрению различных сторон жизни разнообразных естественных групп. Отмеченная тенденция наблюдалась и в зарубежных разработках в области организационной и экологической психологии, касавшихся группового аспекта этих дисциплин.
Наконец, уместно напомнить, что одна из областей зарубежной групповой психологии - исследование групп в так называемых «экзотических условиях», т.е. в условиях, характеризующихся изоляцией, ограниченностью перемещения, стрессом и типичных для жизнедеятельности человеческих групп на полярных станциях, подводных лодках, космических кораблях и т.п. [Наггі$оп & Соштогз, 1984], - практически всегда имела выраженную прикладную направленность, как, впрочем, и групповая психотерапия, и различные формы социально-психологического тренинга, получившие во второй половине минувшего столетия широкое распространение за рубежом.
В дополнение к вышесказанному сошлёмся ещё раз на мнение Д. Макгрета и Д. Кравитца, назвавших в качестве позитивного момента обсуждаемого периода также и значительный рост использования зарубежными психологами в исследовательской работе с группами математических моделей и компьютерного моделирования. В целом учёные выражали большой оптимизм относительно будущего малых групп, оценивая его как многообещающее.
Примерно в то же самое время другой известный специалист по групповой динамике, И. Стейнер склонялся, однако, к более осторожному прогнозу. Не отрицая возможности дальнейшего прогресса в изучении малых групп, он допускал, что в будущем многие перспективные исследования в этой области следует ожидать за пределами психологического и социологического ведомств как результат усилий специалистов в сфере бизнеса и образования, промышленного производства и семейной терапии, а главное, прогресс этот может оказаться весьма растянутым во времени [8іеіпег, 1983].
Интересно, что уже в самом конце 80-х годов два авторитетных специалиста в области малых групп Д. Ливайн и Р. Морленд в своём итоговом обзоре исследований истекшего десятилетия [см. Ьеѵіпе & Могеіапсі, 1990] высказали аналогичную точку зрения. Они утверждали, что хотя дисциплина «малые группы» утратила свою доминирующую роль в социальной психологии, интерес к ней со стороны представителей других ветвей психологии, в частности - организационной, весьма высок. А это, несомненно, - залог того, что разработка малых групп продолжится, но уже за пределами социальной психологии, прежде всего в связи с решением задач, стоящих перед организациями в бизнесе и военной сфере.
Что же показало заключительное десятилетие минувшего века? Чей прогноз оказался более точным? Как нам кажется, ответ следует искать где-то посреди высказанных точек зрения, и вот почему. С одной стороны, зарубежная Социальная психология показала, что её собственных научных ресурсов вполне достаточно, что бы придать исследованиям малых групп новый позитивный импульс и вести их как именно социально-психологические. Одним из доказательств возрождающегося интереса зарубежных социальных психологов к исследованию групп служит, в частности, выход в свет двух новых журналов, целиком посвящённых групповой проблематике, — «Групповая динамика» («Сгоир Оупашісз») в 1996г. и «Групповые процессы и межгрупповые отношения» («Сгоир Ргосе$$ез апсі ІпІег§гоир Кеіаііопз») в 1998г. Другим доказательством упомянутого интереса является рост научных публикаций по обсуждаемой проблематике. Правда, он требует некоторого пояснения.
Дело в том, что отмеченный рост имеет свою специфику. Он обусловлен не столько изучением феноменов собственно внутригруппового взаимодействия, сколько интересом к Я-концепции, исследуемой в групповом контексте в связи с процессами социальной идентичности и социальной категоризации. Теории этих процессов весьма популярны в современной социальной психологии (на русском языке см. о них, например, в [Агеев, 1990; Андреева, 1997]). Достаточно сказать, что лишь за период с 1991 по 1997г. с их позиций выполнено и опубликовано свыше 550 работ, многие из которых имеют непосредственное отношение к проблематике малых групп [Н & Теггу, 2000].
С другой стороны, как и прогнозировалось рядом специалистов, активная разработка проблематики малых групп продолжилась за пределами социальной психологии, например в сфере бизнеса. Об этом свидетельствует, в частности, растущий интерес исследователей менеджмента и организационной психологии к такому типу групп, как команды, различным аспектам их формирования, функционирования и управления ими.
Правда, справедливости ради стоит всё-таки отметить давний интерес организационных психологов к групповой проблематике, имея в виду внутренние процессы и эффективность. По данным аналитиков [8аппа & Рагкз, 1997], с 1975 по 1994г. 98% статей по групповой тематике, опубликованных в ведущих журналах в области организационной психологии, были посвящены внутригрупповым вопросам. Причём если с середины 70-х до середины 80-х число исследований групп в организационной психологии снижалось, то с конца 80-х и в 90-е годы наблюдался их рост.
Основные теоретические подходы. Завершая краткий обзор истории зарубежных исследований малых групп, подведём некоторые итоги и остановимся на теоретических подходах, сложившихся за долгие годы изучения интересующей нас проблематики и лежащих в основе многих экспериментальных и прикладных разработок. К началу 70-х годов зарубежные авторы [СаггѵѵгщЬі: & 2апс1ег, 1968; 8Ьа\ѵ, 1981] выделяли девять крупных подходов, в той или иной мере определявших развитие групповой психологии: теорию поля, интеракционистскую концепцию, теорию систем, социометрическое направление, психоаналитическую ориентацию, общепсихологический подход, эмпирико-статистическое направление, формально-модельный подход, теорию подкрепления. Сегодня к ним можно добавить еще и сформировавшееся в последние десятилетия социально-когнитивное направление. Охарактеризуем кратко каждый из вышеназванных подходов.
Теория поля. Это теоретическое направление берет начало в работах К. Левина, которые отечественный читатель может, наконец-то, прочесть на русском языке [Левин, 2000]. Основной его пафос заключается в известном тезисе К. Левина о том, что поведение личности есть продукт поля взаимозависимых детерминантов (по терминологии К. Левина называемого жизненным или социальным пространством личности). Структурные свойства этого поля представлены понятиями, заимствованными из топологии и теории множеств, а динамические свойства - понятиями психологических и социальных сил. Какой-либо целостной теории группы в рамках данного подхода создано не было, однако он лёг в основу ряда мини-теорий, относящихся к различным феноменам групповой динамики: сплочённости, социальной власти, соперничеству - сотрудничеству, образованию группы, внутригрупповому давлению, групповым притязаниям (многие из этих исследований рассматриваются нами в последующих главах, а более полный их перечень см. в [Кричевский и Дубовская, 1991]).
Интеращионистская концепция. Согласно этому подходу, группа есть система взаимодействующих индивидов, функционирование которых в группе описывается тремя основными понятиями: индивидуальной активностью, взаимодействием и отношением. Интеракционистская концепция предполагает, что все аспекты группового поведения могут быть описаны исходя из анализа взаимосвязей между тремя названными элементами. Выполненные в рамках данного направления работы в основном посвящены изучению структурных аспектов группы (исследования Р. Бейлза и Дж. Хоманса) и рассматриваются нами ниже [см. 3.1].
Теория систем. По своим идеям обсуждаемый подход очень близок к предыдущему, поскольку в нем развивается представление о группе как системе. В обоих теоретических направлениях содержится попытка понять сложные процессы исходя из анализа их основных элементов. Главное различие между интеракционистской теорией и теорией систем заключено в используемых элементах анализа. Концептуальный аппарат теории систем позволяет описать группу как систему взаимозависимых позиций и ролей, делая акцент на групповых «входах» и «выходах» и рассматривая группу как открытую систему (перечень основных публикаций по теории систем приведён нами в [Кричевский и Дубовская, 1991]).
Социометрическое направление. Это направление, хорошо знакомое отечественному читателю [Коломинский, 1976; Морено, 1958], стимулировало множество эмпирических исследований внутригрупповых отношений, однако, по мнению зарубежных специалистов [Сагілѵгі§гіі & 2апс1ег, 1968; 8На\ѵ, 1981], влияние социометрических работ на развитие теории малых групп минимально.
Психоаналитическая ориентация. Она базируется на идеях 3. Фрейда и его последователей, фокусируя внимание преимущественно на мотивационных и защитных механизмах личности. 3. Фрейд первым включил идеи психоанализа в групповой контекст в своей классической работе «Психология масс и анализ человеческого «Я»». Начиная с 50-х годов в связи с возросшим интересом к групповой психотерапии некоторые положения психоаналитического подхода получили теоретическое и экспериментальное развитие в рамках групповой психологии и легли в основу ряда теорий групповой динамики [Андреева и др., 1978].
Общепсихологический подход. Суть его состоит в предположении, что многие представления о человеческом поведении, накопленные в общей психологии, применимы к анализу группового поведения. Это касается главным образом таких индивидуальных процессов, как научение, явления когнитивной сферы, мотивация. Весьма демонстративным примером обсуждаемого подхода являются популярные в недавнем прошлом за рубежом теории когнитивного соответствия, подвергшиеся обстоятельному разбору в отечественной литературе [Андреева и др., 1978]. С позиций этих теорий предпринята попытка целостного рассмотрения малой группы [Тауіог, 1970].
Эмпирико-статистическое направление. Согласно данному подходу, основные понятия групповой теории должны выводиться из результатов статистических процедур, например факторного анализа, а не формулироваться априорно. Подобное понимание обусловило широкое применение процедур, разработанных в области тестирования личности и представленных, в частности, в исследованиях такого известного специалиста, как Р. Кэттелл. Им предложена одна из теорий группового поведения, на отдельных фрагментах которой мы остановимся в 3.1.
Формально-модельный подход. Исследователи, представляющие данное направление, пытаются сконструировать формальные модели группового поведения, используя математический аппарат теории графов и теории множеств. На русском языке подобные разработки приводятся в книге украинского автора В.И. Паниотто [Паниотто, 1975]. По мнению специалистов [8На\ѵ, 1981], представители этого подхода часто больше интересуются внутренней консистентностью своих моделей, нежели степенью их соответствия естественным ситуациям. Вероятно поэтому данное направление не смогло пока оказать сколько-нибудь существенного влияния на понимание группового процесса.
Теория подкрепления. Это направление исследований, весьма влиятельное за рубежом, базируется на идеях широко известной в психологии концепции оперантного обусловливания Б. Скиннера (см. о ней, например, в [Хьелл и Зиглер, 1997]) . Согласно представлениям теоретиков данного подхода (см. о них на русском языке [Андреева и др., 1978; Тернер, 1985]), поведение индивидов в группе есть функция двух переменных: вознаграждений (положительные подкрепления) и расходов или наказаний (отрицательные подкрепления). Идеи теории подкрепления легли в основу по крайней мере двух крупных социально-психологических теорий малых групп, авторы которых (уже упоминавшиеся выше Дж. Хо-манс, Д. Тибо и Г. Келли) избрали объектом концептуализации внутридиадные отношения, экстраполируя, однако, результаты анализа на большие по объёму группы.
Социалъно-когнитивное направление. Фактически оно представляет собой дальнейшее развитие общепсихологического подхода, но в силу влияния, оказываемого на разработку групповой проблематики, может рассматриваться как самостоятельное направление. По времени научного оформления это, пожалуй, наиболее молодой подход к исследованию группы. Он возник как результат приложения идей, берущих начало в исследованиях когнитивных, или познавательных, а позднее - социально-когнитивных процессов (см. о них, например, в [Андреева, 1997; Солсо, 1996]), к сферам межгруппового и внутригруппового взаимодействия. Мостиком, обеспечивающим такое приложение, является синтез теорий социальной идентичности и социальной категоризации. С их позиций психологи, работающие в русле традиций западноевропейской научной школы, - Д. Абрамс, С. Тиндейл, М. Хогг и др., пытаются анализировать различные аспекты группового функционирования (например, лидерство, сплочённость, конформность), вводя ряд новых понятий.
К числу последних относится, в частности, понятие самокатегоризации. Им описывается процесс категоризации людьми себя с точки зрения ингрупповых и аутгрупповых прототипов, т.е. выяснение своего соответствия типичным представлениям о том, какими должны быть члены своей и чужой группы. Прототипы фактически предопределяют основные характеристики группового членства, имея в виду типичные для членов группы установки, эмоциональные реакции, поведение.
Процесс самокатегоризации ведёт к своего рода перцептивному слиянию личности с ингрупповым или аутгрупповым прототипом. Следствием данного процесса выступает явление деперсонализации - ощущение индивидом себя как части коллективного «Я» (и в значительной мере растворение в нем) и с этих позиций восприятие других членов своей и чужой группы.
Какова же роль перечисленных выше подходов в современных зарубежных разработках малых групп, каково их влияние на состояние исследуемого «поля»? Однозначный ответ на этот вопрос дать трудно.
С одной стороны, совершенно очевидно, что рассмотренные нами подходы сегодня уже не столь абсолютны, как это было, скажем, четверть века назад, в том смысле, что, начиная с 70-х, наблюдается заметное размывание их границ. Порой чрезвычайно трудно определить, какое направление представляет тот или иной исследователь, легче сказать, в какой проблемной области он работает. Причём интересно, что некоторые крупнейшие специалисты по малым группам могут квалифицироваться одновременно как представители нескольких направлений: теории поля, теории подкрепления и когнитивного, или общепсихологического, подхода (Г. Келли), теории подкрепления и интеракционистского под-хода (Д. Хоманс), теории поля и общепсихологического подхода (Л. Фестингер), теории поля и теории подкрепления (Д. Тибо).
С другой стороны, можно назвать ряд подходов, и по сей день в значительной мере не утративших самостоятельности и силы интеллектуального влияния на судьбы групповой динамики. К их числу прежде всего следует отнести теорию подкрепления, получившую в последнее время дальнейшее концептуальное и экспериментальное развитие, а также психоаналитическое и интеракционистское направления в их приложении к групповому процессу.
Кроме того, в характере изучения отдельных разделов психологии малых групп (например, межгрупповых отношений, группового решения проблем, руководства группами, групповой сплочённости) заметно сказывается влияние общепсихологического подхода, вызванное, в частности, бурным ростом работ последних десятилетий в области когнитивной психологии. И, как отмечалось выше, сегодня можно говорить уже об определённой трансформации этого подхода в самостоятельное социально-когнитивное направление исследования группового процесса.
Но все же преобладающая на сегодня за рубежом тенденция состоит в интеграции и взаимопроникновении подходов, в стирании строго очерченных концептуальных рамок, наконец, в разработке локальных теоретических конструкций, не претендующих на широкие, общегрупповые обобщения, но скорее призванных объяснить довольно узкий круг эмпирических фактов, относящихся, как правило, к тому или иному отдельному групповому феномену, реже - к нескольким из них. Этим резюме мы закончим рассмотрение истории зарубежных исследований малых групп и перейдём далее к ретроспективе отечественных разработок проблемы.