В современной психологической науке понятие «идентификация» включает несколько определений [5]. В данной работе мы будем понимать идентификацию как бессознательный психологический процесс, в котором личность частично или полностью отделяется от самой себя и отождествляет себя с другими объектами (людьми, идеями, ценностями) [1].

Существуют разнообразные подходы к классификации исследуемого феномена. С позиции юнгианского анализа можно говорить о мифологической идентификации, которая представляет собой отождествление с образами коллетивного бессознательного. Для каждого человека существуют определенные мифологические идеи, представленные архетипическими героями и сюжетами, которые служат образцами поведения, определяют жизненный вектор. Мифологическая идентификация является бессознательным процессом отождествления человеком себя с этими мифологическими идеями и архетипическими образами, которые могут оказывать влияние на судьбу индивида, его жизненный выбор, задавая определенные стереотипы поведения. Мифологическая идентификация присутствует у всех людей, независимо от пола, национальности, социокультурного положения, наличия или отсутствия психического заболевания [2, 9].

Исследование мифологической идентификации позволяет расширить представления о коллективном бессознательном, а также посмотреть на проблему психопатологии под другим углом зрения. Если рассматривать личность человека как совокупность различных субличностей, каждая из которых обладает своей душой [3, 8, 9], то одним из возможных путей формирования этих субличностей является процесс мифологической идентификации. Говоря о нарушении диалога субличностей, который также может встречаться у условно здоровых людей, и у невротиков, необходимо понять, в чем именно заключается это нарушение у больных шизофренией, понять глубинные механизмы данного нарушения. В настоящее время можно найти достаточно большое количество исследований мифологем и личных мифов здоровых людей (Чудова Н.В., 1999; Мещерякова Э.И., 2001; Сапогова Е.Е., 2003; Кабрин В.И., 2008; Елфимова М.М., Мельникова Д.В., 2013), но при этом психопатологии уделяется недостаточно внимания. В данной работе наряду с группой нормы и невротической группой мы исследуем людей, страдающих шизофренией, находящихся в ремиссии, что подразумевает попытку найти тонкие дифференциальные различия между нормой и патологией.

Целью настоящего исследования является качественный сравнительный анализ мифологической идентификации у разных групп испытуемых для выявления специфических особенностей исследуемого феномена у лиц, страдающих шизофренией.

Для исследования мифологической идентификации испытуемым было предложено следующее задание: «Представьте себе, что вы – сказочный герой. Напишите историю, которая могла бы охарактеризовать вас как сказочного персонажа и наиболее полно отражала бы вашу жизнь. Не страшно, если ваша сказка будет похожа на уже ранее известные сюжеты и персонажи, главное, чтобы она, как и все сказки, имела бы завязку, конфликт (кульминацию) и развязку».

Далее для облегчения анализа сказок, сочиненных испытуемыми, им задавались дополнительные вопросы о характере главного героя, его мечте, качествах его идеального избранника, а также о том, остается ли в итоге доволен герой своей судьбой.

Наиболее сложным для реализации исследования мифологической идентификации является вопрос анализа и интерпретации сказок, сочиненных испытуемыми и их сопоставление с реальной жизнью пациентов.

Анализ текстов сказок испытуемых осуществлялся по схеме, разработанной нами на основе методов нарративного анализа, анализа сказок по М.-Л. фон Франц, а также собственного опыта, представленного в более ранних публикациях [2, 7].

1. Построение последовательности событий, поиск отдельных сюжетных частей и поворотных моментов с целью выделения общих актуальных тем, а также исследование тех событий, который оказали влияние на ход жизни испытуемого.
2. Анализ закономерностей построения сказки:
   - описание экспозиции, времени и места действия;
   - главный герой и другие действующие лица (соотношение количества и пола персонажей в начале и в конце сказки, исследование идентификации с архетипическими образами, анализ ответов на дополнительные вопросы, связанных с описанием испытуемыми своего героя, анализ окружения главного героя);
   - сказочный сюжет (исследование идентификации с определенным типом сказочного сюжета на основе тех действий, которые выполняет главный герой (его функций), выделение основных тем, которые встречаются в сказочном сюжете);
   - конфликты (определение точек проблемности, исследование мотивации главного героя и способов преодоления конфликта, определение типа конфликта).
3. Выводы, в которых отражаются общие закономерности особенностей мифологической идентификации исследуемых групп.

Основной группой испытуемых, участвовавших в исследовании, явились 10 пациентов дневного стационара ПБ №14 с диагнозом шизофрения (параноидная форма). Дополнительно были исследованы две контрольные группы, в одну из которых входило 10 испытуемых, никогда не обращавшихся в психиатрические учреждения (группа нормы), а в другую – 10 пациентов дневного стационара ПБ №14 с тревожно-фобическимии депрессивными расстройствами (невротическая группа).

По результатам исследования в сказках больных шизофренией выделяется большее количество отдельных сюжетных частей, событий или ситуаций, представленных в отношении темы (так, в среднем количество нарративных частей в сказках страдающих шизофренией равно 5, в то время как в сказках невротиков их 4, а в сказках здоровых людей 3). При этом в сказках исследуемой группы практически отсутствуют целостные описания ситуаций, текст представляет собой фрагменты и незаконченные конкретные моменты жизни. Ощущение фрагментированности, разорванности усиливается тем, что число поворотных моментов, оказывающих влияние на дальнейший ход событий во всех группах одинаковое. В качестве переломного момента в историях страдающих шизофренией редко можно встретить указание на болезнь или ее символическое значение, а также недовольство героя своей судьбой, что может свидетельствовать о нарушении у испытуемых контакта с реальностью и искаженные, субъективные представления об внешнем мире и своем месте в нем.

Обращая внимание на общее количество персонажей в сказках, можно отметить, что их среднее значение не будет различаться в контрольных и экспериментальной группах. Но при этом практически во всех сказках здоровых людей и невротиков количество действующих лиц равно 2-4 персонажам, реже 5, в то время как в сказках страдающих шизофренией диапазон действующих лиц колеблется от 1 до 9. То есть в исследуемой группе мы встречаем сказки, где или есть только один главный герой, или персонажей достаточно большое количество. Это может указывать либо на аутизацию больных шизофренией, нарушения с сфере общения, их стремление к ограничению контактов, либо на отсутствие дифференцированности, размытие границ, нарушении селективности восприятия, невозможность к отграничению и переработке различных психических содержаний. При этом, отвечая в дальнейшем на дополнительные вопросы исследователя о главном герое, испытуемый дает характеристики второстепенному персонажу, с которым себя не идентифицирует. Происходит «подмена» главного и второстепенного героев как некая попытка сокрытия своей пассивности, несостоятельности, инфантильности и бегства от мира.

Рассматривая особенности идентификации с главным героем сказки, можно отметить, что зачастую у больных шизофренией эта идентификация происходит с особами высокого происхождения (в основном это принц или принцесса), а также достаточно часто главный герой сказки является ребенком. В сказках контрольных групп также довольно часто героем сказки становится ребенок (группа здоровых) и королевская особа (невротическая группа), но при этом у контрольных групп отмечается также идентификация с путешественником, спасителем, хитрым простаком (группа здоровых) и творцом, учителем (невротическая группа), что компенсирует инфантильные идентификации. В то время как у страдающих шизофренией такой компенсации не происходит, поэтому, идентифицируясь с инфантильными персонажами, они могут становиться капризными, требующими заботы и внимания, зависимыми, не готовыми делать выбор и брать на себя ответственность. Возможно, идентификация с высокородными особами сама по себе является бессознательной компенсацией у страдающих шизофренией своей неполноценности, неуспешностии обедненной жизни.

Сравнивая идентификацию с определенными типами сюжетов, классификацию которых можно найти у А.Е. Наговицына и В.И. Пономаревой [4], можно отметить, что у здоровых испытуемых и у невротиков наиболее часто встречаются инициационные сказки, в частности «получение ума», наряду с этим назидательные сказки («правильное и неправильное поведение»). Сказки типа «поиск брачного партнера» для мужчин представляют собой подтип «получение невесты», а для женщин – «расколдовывание». В единичных случаях у женщин контрольных групп можно встретить сказки по мужскому типу, в которых главная героиня проходит испытания и в конце находит мужа. В большинстве случаев сказки здоровых испытуемых метафоричны, с юмором и самоиронией, у группы невротиков в основном поучительны (преобладает тип «назидательные сказки», которые демонстрируют образцовые отношения в семье и правильное поведение). Сказки страдающих шизофренией обладают противоположной тенденцией – они частично или полностью автобиографичны, практически не содержат метафор и переносного смысла. Только в экспериментальной группе встречается тип «протосказки» (сказки, появившиеся в результате трансформации мифов, как промежуточное звено между мифом и сказкой), в частности, сказка, которую можно отнести к подтипам «тотемная сказка» и «помощь первопредка». Появление такой сказки может свидетельствовать об активации глубинных, бессознательных, архаических слоев психики у испытуемых экспериментальной группы, о некоторой «готовности» бессознательного прорваться в сферу сознания. Также особого внимания заслуживают сказки, сочиненные мужчинами, страдающими шизофренией – только у мужчин данной группы можно встретить сказки по женскому (пассивному) типу «расколдовывание». Это также подтверждает предположение о том, что для страдающих шизофренией характерен отказ от активной социальной жизни, пассивное ожидание или страдание, позиция «жертвы обстоятельств».

Рассматривая типы конфликтов, в более ранних исследованиях было отмечено, что в отличие от здоровых испытуемых, в сказках которых большинство конфликтов внутренние, для людей, страдающих шизофренией, характерно наличие внешнего конфликта или полное отсутствие каких-либо конфликтов. Это может свидетельствовать о слабости Эго, размытии границ между внешним и внутренним [2]. Применяя классификацию конфликтов, представленную Е.А. Тудоровской[6] к нашему исследованию, можно отметить, что испытуемые экспериментальной группы склонны идентифицироваться с архаическим типом конфликтов (взаимодействие с силами природы, противодействие злой силе), в то время как в сказках испытуемых контрольных групп наиболее часто встречаются героические (борьба героя, поиск невесты) и семейные конфликты, которые эволюционно являются более молодыми. Данные результаты снова подтверждают идею о том, что бессознательное, древние пласты психики больных шизофренией находятся настолько близко к сознанию, что частично «прорываются» ввиде архаических содержаний. При полном прорыве бессознательногонаступает психоз.

Таким образом, исследование сказок людей, страдающих шизофренией, позволяет анализировать структурно-содержательные компоненты мифологической идентификации. Отличительными особенностями испытуемых исследуемой группы является фрагментированность, разорванность рассказа, идентификация с инфантильными персонажами, общая пассивность главных героев, появление протосказок и архаических конфликтов, что может свидетельствовать обактивации глубинных, бессознательных, архаических слоев психики, готовности бессознательного «прорваться» в сферу сознания. Новый опыт применения методики «Сочини сказку» с больными шизофренией требует дальнейших исследований для более углубленного понимания личности людей, страдающих шизофренией.

Литература

1. Зеленский, В.В. Толковый словарь по аналитической психологии. – М.: Когито-Центр, 2008. – 336с.
2. Иванова, Н.А.,Шевеленкова, Т.Д. Исследование особенностей мифологической идентификации в норме и у больных шизофренией на основе анализа сказок // Психотерапия, №11 (143), 2014, с. 20-25.
3. Кларк, М. Отношения Эго и Самости в клинической практике: Путь к индивидуализации [Текст] / М. Кларк; пер. с англ. И. Бранис, Л. Высоцкий, И. Гальфанович. – М.: Когито-Центр, 2013. – 96 с.
4. Наговицын, А.Е., Пономарева, В.И. Типология сказки. – М.: Генезис, 2011. – 336с.
5. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. – 2-е изд., перераб. И доп. – М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига», 2004. – 479с.
6. Тудоровская, Е.А. О классификации волшебных сказок // Этнографическое обозрение, №2, 1965, с.57-66.
7. Фон Франц, М.-Л. Психология сказки. Толкование волшебных сказок. – М.: Б.С.К., 2004. – 364с.
8. Хиллман, Дж. Миф анализа: Три очерка по архетипической психологии [Текст] / Дж. Хиллман; [пер. с англ.]. – М.: «Когито-Центр», 2005. – 352с.
9. Юнг, К.Г. Архетип и символ. – М.: Ренессанс, 1991. – 304с.