Суннатова Р.И., ведущий научный сотрудник, доктор психологических наук, Психологический институт РАО, Москва, Россия
Сергеев А.А., научный сотрудник, Психологический институт РАО, Москва, Россия
Амосова Е.Н., педагог-психолог, Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение г. Москвы «Многопрофильная Школа № 1220», Москва, Россия

Аннотация. Представлены результаты разработки и стандартизации нового психодиагностического инструмента – опросника для обучающихся 7 – 11 классов по выявлению групп риска, в частности: асоциального поведения, компьютерной зависимости, склонности к преодолению норм и правил, суицидального риска. В трех сериях исследований, направленных на проверку его психометрических свойств, приняли участие более 500 респондентов. Необходимость создания нового опросника связана со следующими основаниями: 1) несмотря на то, что для каждой из групп риска уже существуют опросники, практика школьного образования нуждается в экспресс диагностике, охватывающей все варианты групп риска. Использование одновременно нескольких методик представляется для школ не вполне рентабельным и целесообразным; 2) результаты каждой серии исследования показали, что психометрические данные утверждений, взятых за основу уже существующих методик, не получают необходимой надежности, что свидетельствует о том, что текст утверждений «устарел»/не соответствует настоящему времени; 3) необходимость включения в структуру опросника шкал, результаты которых можно рассматривать как личностный ресурс предупреждения девиантного поведения обучающихся. Таковыми являются следующий характеристики: вера в себя, осознанность, волевой контроль эмоциональных реакций, самоуправление, Эмпатия. Кроме практической эффективности, опросник обладает и ресурсом решения ряда исследовательских задач. Полученные результаты пилотного исследования свидетельствуют о том, что опросник достаточно надежный психодиагностический инструмент для выявления групп риска среди обучающихся школ и может применяться в практических и научных целях. В настоящее время продолжается совершенствование текста опросника на большей выборке и обеспечение его проверки не только его надежности, но и валидности.

Ключевые слова: девиантное поведение, компьютерная зависимость, склонность к преодолению норм и правил, риск суицидального поведения.

Введение. отклоняющееся поведение – это система поступков или отдельные поступки, противоречащие принятым в обществе правовым или нравственным нормам. Девиантным является поведение, отклоняющееся от установленных обществом норм и стандартов, будь то нормы психического здоровья, права, культуры, морали (Л.Б. Шнейдер, О.Г. Кравцов и др.), а также поведение, не удовлетворяющее социальным ожиданиям данного общества в конкретный период времени (О.В. Коповая, Н.В. Богданович, В.В. Делибалт и др.).

Разнообразные проявления социально нежелательного поведения обучающихся – агрессия; злоупотребление психоактивными веществами, вовлеченность в компьютерные игры и социальные сети, мешающие учебе и активной жизненной позиции; противоправные действия; самоповреждение и суицидальные намерения – все эти явления остаются реальностью жизнедеятельности современной школы. По данным сайта федеральной службы государственной статистики за 2013 год 9392 подростков участвовало в совершении преступления на территории ЦФО. В 2015 году это количество уменьшилось до 8133 человек, но возникли новые формы девиантного поведения: буллинг, кибербуллинг, опасные игры в социальных сетях, которые плохо поддаются учету.

Несмотря на наличие различных научных подходов к проблеме девиантного поведения и многообразие существующих педагогических форм работы с детьми группы риска, а также существующую систему социальной работы, тем не менее, решение ряда научных и практических аспектов проблемы девиантного поведения остается актуальным. В частности: разработка теоретической системной модели предикторов девиантного поведения подростков и личностных ресурсов предупреждения возникновения девиантного поведения.

Современная система образования, в первую очередь, нуждается в психодиагностическом инструментарии, позволяющем выявлять не только девиантных подростков, а скорее те личностные особенности, которые могут рассматриваться как предикторы девиантного поведения или как условия, порождающие девиантное поведение для определения в дальнейшем профилактических мер работы с обучающимися и нивелирования возможности становления их девиантности в последующем.

Социальный запрос, в частности, требования Департамента Образования города Москвы и районных отделов Прокуратуры о необходимости выявления социально-психологической службой образовательных организаций групп риска по употреблению ПАВ (психоактивные или наркотические вещества) среди обучающихся с 7 по 11 класс, поставил перед авторами конкретный вопрос – необходимость методического обеспечения решения этой задачи.

Опросники, используемые психологическими службами в школах России, относятся либо к советскому периоду создания, либо не представлены их психометрические данные по надежности и валидности. Например, методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП) предназначена для измерения готовности (склонности) подростков к реализации различных форм отклоняющегося поведения. Разработана она Вологодским центром гуманитарных исследований и консультирования «Развитие» в 1992 году [9]. А.Д. Андреевой в 1988 году был модифицирован опросник Ч.Д. Спилбергера по выявлению уровня познавательной активности, тревожности и гнева, как наличное состояние и как свойство личности, проявляющееся в виде затрудненного приспособления субъекта к жизненно значимым ситуациям. Для диагностики характера старшеклассников, проявляющих явные признаки социальной дезадаптации, применяется опросник, предложенный в 1970 году Х. Шмишек, позволяющий выявить наличие и выраженность акцентуации отдельных черт характера. В основу опросника положена концепция «акцентуированных личностей» К. Леонгарда.

Изменения, происходящие в обществе, а также реализация реформ в системе образования предполагают необходимость проверки жизнеспособности психодиагностического инструментария, в частности предоставления данных по их надежности и эмпирически доказанными нормами для младших и старших подростков. Необходимо отметить, что для каждой из групп подростков девиантного поведения, уже существуют опросники, созданные за последние 15-20 лет. Например, для выявления склонности к суицидальному поведению используется методика «Тревога и депрессия», опросник депрессии А. Бека; характерологический опросник К. Леонгарда и др. Аналогичная ситуация наблюдается и с методиками на выявление компьютерной зависимости и склонности к девиантному поведению. Одновременное использование нескольких опросников требует много времени и усилий. Потому практика школьного образования нуждается в компактной методике, которая, во-первых, ориентирована была бы на выявление личностных особенностей обучающихся, как условия возникновения предикторов девиантного поведения, иными словами выявления возможности возникновения беды в жизни подростка; во-вторых, затраты по времени и усилиям должны быть целесообразными и рентабельными для всех субъектов образовательного процесса.

Структура методики. Методика, рабочее название которой: «Личностные особенности, как предикторы девиантного поведения» состоит из 107 вопросов, отнесенных к 12 шкалам. Для ответов на утверждения методики респондентам было предложено использовать стандартную шкалу Ликерта с пятью вариантами ответа.

Остановимся на обосновании основных блоков создаваемой методики.

I. Необходимость выявления склонности к преодолению норм и правил, а так же склонности к асоциальному поведению связана с попыткой выявления личностных детерминант, порождения девиантного поведения. В материалах ВОЗ (Всемирная Организация Здравоохранения) делинквент определяется как лицо в возрасте до 18 лет, чье поведение причиняет вред другому индивиду или группе и превышает предел, установленный нормальными социальными группами в обществе. В психологической литературе понятие делинквентности скорее связывается с противоправным поведением вообще. Это любое поведение, нарушающее нормы общественного порядка. В отличие от этого, девиантное поведение может иметь форму мелких нарушений нравственно-этических норм, не достигающих уровня преступления. Мы же ставим задачу выявления личностных особенностей, которые «ведут» подростка к нарушениям нравственноэтических норм [11, 18].

II. Склонность к компьютерной зависимости. Использование современных компьютерных технологий практически во всех сферах деятельности человека – уже свершившийся факт. Вместе с несомненным положительным значением компьютеризации следует отметить негативные последствия этого процесса, влияющие на социально-психологическое здоровье, а именно возникновение компьютерной зависимости [1, 12, 14]. Задача специалистов выявить пользователей с повышенным риском развития компьютерной аддикции и прицельно использовать профилактические мероприятия. Термин «компьютерная зависимость» и «зависимость от Интернета» еще до конца не стандартизированы и на наш взгляд требуют существенной проработки и описания с учетом современных представлений о компьютерной грамотности.

Основным теоретиком проблемы компьютерной психологической зависимости считается американский психиатр, профессор Питтсбургского университета Кимберли Янг. Российские исследователи используют следующие инструменты диагностики компьютерной зависимости: опросник К. Янг в адаптации В.А. Лоскутовой (2004); опросник Е.В. Беловол и И.В. Колотиловой (2011) для оценки степени увлеченности ролевыми компьютерными играми у подростков 13-15 лет; «детский» вариант методики оценки интернет-аддикции, предназначенный для младшего школьного возраста (Котова, 2009) и другие.

В основу определения степени компьютерной зависимости, нами были выделены четыре фактора, которые и легли в основу субшкал предлагаемой методики.

1. Эмоциональный аспект. Высокий уровень эмоциональной привлекательности компьютерных игр, общения в соцсетях и просмотров видео для респондента выступает в определенной мере средством разрядки психоэмоционального напряжения, которая приводит к ощущению эмоционального подъема, что является притягательным, привязывающим пользователя к гаджетам и компьютеру.
2. Поведенческий аспект. Позволяет выявить наличие зависимости или подчинения поведения респондента интернет технологиям, а не необходимости выполнения учебных заданий, которые обучающейся должен выполнять, а также обязанностям семейной жизнедеятельности.
3. Физиологический аспект. Наличие физиологических симптомов (напряжение в глазах или в спине, онемение в руках и т.п.) свидетельствующие о том, что необходимо серьезное внимание к увлеченности / зависимости обучающегося от современных гаджетов со стороны близких взрослых.
4. Личностный аспект – выявление возможности компенсации социальной неадаптированности и трудностей реализации удовлетворения потребностей подростка и его желаний. Иными словами, это своеобразный уход от трудностей реальной жизни в более яркую и интересную виртуальную реальность, где удается самореализоваться и обрести необходимую для подростков успешность, что приводит к тому, что взаимодействие с компьютером становиться ведущей потребностью в жизни и развитии подростка.

III. Склонность к суицидальному поведению. Большинство научных подходов чаще всего связывают феномен суицида (самоубийство или попытка самоубийства) с представлением о психологическом кризисе личности, под которым понимается острое эмоциональное состояние, вызванное какими-то особыми, личностно значимыми психотравмирующими событиями [10, 13]. Причем кризис такого масштаба, такой интенсивности, что весь предыдущий опыт человека, решившегося на суицид, не может подсказать ему иного выхода из ситуации, которую он считает невыносимой. Такой психологический кризис может возникнуть внезапно (под влиянием сильного аффекта). Но чаще душевная внутренняя напряженность накапливается постепенно, сочетая в себе разнородные негативные эмоции. Конфликтная ситуация приобретает характер суицидоопасной, когда человек осознает ее как высокозначимую, предельно сложную, а свои возможности – как недостаточные для ее преодоления, переживая при этом чувство безнадежности и выбирая суицидальные действия как единственно возможный для себя выход.

Для подростков с высоким уровнем суицидального риска характерно отягощенное социальное окружение: чувство неблагополучия в семье, одиночество и заброшенность, отсутствие опоры на взрослого, что приводит к глубокому, тяжело переживаемому чувству обиды и желанию отомстить таким образом, чтобы сделать больно взрослым. Такие сильные негативными переживания блокируют понимание того, что после этого уже не будет возврата [2].

Предлагаемая шкала создана на основе утверждений опросника суицидального риска (ОСР) А.Г. Шмелева в модификации Т.Н. Разуваевой. Однако даже результаты пилотного исследования дали нарушения нормальности распределения практически всех утверждений. Безусловно, необходимо апробирование методики на большей выборке, что и планируется сделать в первую очередь.

Cодержание субшкал:

1. Демонстративность и уникальность. Желание привлечь внимание окружающих к своим несчастьям, добиться сочувствия и понимания. Оцениваемое из внешней позиции порой как «шантаж», демонстративное суицидальное поведение переживается изнутри как «крик о помощи».
2. Аффективность и максимализм. Доминирование эмоций над интеллектуальным контролем в оценке ситуации. Готовность реагировать на психотравмирующую ситуацию непосредственно эмоционально. В крайнем варианте – аффективная блокада интеллекта.
3. Несостоятельность и социальный пессимизм. Представление о своей несостоятельности, некомпетентности и ненужности. восприятие мира как враждебного, не соответствующего представлениям о нормальных или удовлетворительных для человека отношениях с окружающими.
4. временная перспектива. Невозможность конструктивного планирования будущего. Это может быть следствием сильной погруженности в прошлые неудачи или настоящую ситуацию, трансформацией чувства неразрешимости текущей проблемы в глобальный страх неудач и поражений в будущем.

Блоки методики, ориентированных на выявление личностного ресурса подростков:

I. Ответственность и осознанность – способность личности принять ответственность за свои решения и поведение на себя независимо от того, как это оценивается другими, а также признание, что те события и отношения с другими, которые происходят в жизнедеятельности человека, являются результатом или следствием поступков самого человека [8]. Осознанность – высокий уровень понимания себя, осознание себя, таким, какой есть, глубина рефлексии и честности с самим собой. Способность человека видеть себя, максимально без иллюзий, честность перед самим собой.

II. Вера в себя – доверие себе, отличие от уверенности заключается в том, что человек может знать, что не все от него зависит, может осознавать свои не компетенции, отсутствие возможностей, но при этом, верит в себя, в свое стремление к достижению целей, в свою активность и возможности достичь желаемого в жизни.

III. Самоотношение. в классической психологической литературе тесным образом связано с «сознательной активной избирательностью переживаний и поступков человека» или же представляет собой «переживание, относительно устойчивое чувство, пронизывающее самовосприятие и «Я-образ». Позитивное устойчивое самоотношение лежит в основе веры человека в свои возможности, самостоятельность, энергичность, связано с его готовностью к риску, обусловливает оптимизм в отношении ожидания успешности своих действий в ситуации неопределенности.

Исследователи, которые определяют самоотношение личности как установочное образование, акцентируют свое внимание на его месте в системе саморегуляции. При этом саморегуляция понимается как процесс организации личностью своего поведения, «в который включены результаты самопознания и эмоционально-ценностного отношения к себе». Система саморегуляции отвечает за организацию и коррекцию действий субъекта, позволяет осознавать мотивы деятельности и управлять мотивационнопотребностной сферой [4].

Эмпатия - возможность определить насколько сформирована способность индивида не только понять чувства, желания и поведение другого человека, но и проявить на действенном уровне свое сопереживание по отношению к субъекту взаимодействия, т.е. оказать реальную поддержку и помощь. В нашем опроснике Эмпатия рассматривается как социальнопсихологический навык, который способствует успешному взаимодействию человека с окружающими [16,17]. Успешность обеспечивается не только сопереживанием как сочувствие человеку, но и сформированностью действенного уровня, т.е. выражения, реализации поддержки и помощи.

Выборка. В рамках пилотного исследования, нами проведен опрос по создаваемой методике на 346 обучающихся Московской школы (167 женского пола, 179 – мужского).

Для проверки гипотезы о возрастных различиях респондентов, вся выборка обучающихся была разделена на две группы, в одну из которых вошли учащиеся 7-х, 8-х и 9-х классов, в другую – 10-х и 11-х. По результатам однофакторного дисперсионного анализа было выявлено, что принадлежность к той или иной возрастной группе значимо не сказывается на суммарном балле по указанным выше шкалам. Таким образом, можно сделать вывод о том, что выборку 7-11 классов стоить рассматривать как единую и не выделять какие-либо отдельные возрастные нормы.

Обработка результатов данной и двух предыдущих версий методики предполагала последовательный анализ частотного распределения ответов по отдельным вопросам и шкалам. Анализ отдельных пунктов методики предполагал дальнейшее изменение формулировок вопросов для тех случаев, когда распределение отличалось от нормального. Подобная коррекция вопросов позволяет улучшать диагностические возможности каждого вопроса относительно каждой шкалы. Суммарные баллы по шкалам «Компьютерная зависимость», «Склонность к суицидальному поведению», «Шкала волевого контроля эмоциональных реакций» и «Самоуправление» проверялись на нормальность распределения согласно критерию Колмогорова-Смирнова, величине асимметрии и эксцесса. Шкала склонности к суицидальному поведению показала наилучшее распределение, которое значимо не отличается от нормального, согласно трем выше указанным критериям. Шкала компьютерной зависимости имеет небольшую асимметрию в распределении (значение 0.285 при стандартной ошибке 0.131), согласно остальным двум критериям распределение можно считать нормальным. Шкалы волевого контроля эмоциональных реакций и самоуправления согласно всем трем критериям нельзя признать нормальным (со значимостью 0.044 и 0.005 распределение отличается от нормального по критерию Колмогорова-Смирнова; асимметрия достигает значений –1.807 и 0.295 соответственно при стандартной ошибке 0.131, а эксцесс – 13.099 и 1.107 при стандартной ошибке 0.261). Таким образом, формулировки пунктов этих двух шкал нуждаются в доработке относительно достижения нормального распределения.

Значения статистики альфа Кронбаха для четырех описанных выше шкал достигают хороших для диагностической методики значений: 0.684 («Компьютерная зависимость»), 0.885 («Склонность к суицидальному поведению»), 0.651 («Шкала волевого контроля эмоциональных реакций») и 0.613 («Самоуправление»). Это говорит о высокой надежностисогласованности пунктов, входящих в данные шкалы.

Текст утверждений всех шкал требует как редакции, так и дальнейшей работы по апробации методики, а также соблюдения репрезентативности и необходимого для достаточного объема выборки в соответствии с требованиями к решению задач надежности и валидности создаваемого опросника. Планируется проведение исследования в школах г. Москвы и Московской области на обучающихся 7–11 классов, примерное количество респондентов не менее 1500.

Литература:

1. Бабаева Ю.Д., Войскунский А.Е. Психологические последствия информатизации // Психол. журнал. 1998. Т. 19. № 1. С. 89-100.
2. Банников Г.С., Федунина Н.Ю., Павлова Т.С., Вихристюк О.В., Летова А.В., Баженова М.Д. Ведущие механизмы самоповреждающего поведения у подростков: по материалам мониторинга в образовательных организациях // Консультативная психология и психотерапия. 2016. Т. 24. № 3. С. 42–68.
3. Богданович Н.В., Делибалт В.В. Специфика основных направлений деятельности психологов в системе профилактики правонарушений и защиты интересов детей // Итоги и перспективы реализации важнейших положений национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы: Сборник материалов конференции / Под ред. З.Ф. Драгункиной, В.В. Рубцова, Г.В. Семьи, А.С. Дубовик, А.А. Шведовской. М.: ГБОУ ВПО МГППУ 2015. С.84-85).
4. Власова Н.В. Особенности регуляции эмоций в подростковом возрасте (на примере воспитанников кадетской школы-интерната) [Электронный ресурс] // Психологопедагогические исследования. 2017. Т. 9. № 2. С. 70–83.
5. Коповая О.В. Новые формы девиантного поведения подростков в современном информационном обществе // Пензенский психологический вестник. 2016. №1.
6. Котова С.А. Компьютер в жизни ребенка младшего школьного возраста // Другое детство: Тез. участников II Всеросс. науч.-практ. конф. по психологии развития (Москва, 25-27 ноября 2009 г.) / Под ред. Л.Ф. Обуховой, И.А. Корепановой. М.: МГППУ, 2009. С. 285-286.
7. Кравцов О.Г. Культурно-историческая методология исследования девиантного и преступного поведения // Вестник РГГУ. Серия «Психологические науки». 2012. №15 (95). С. 207-217.
8. Молчанов С.В., Алмазова О.В. Представления подростков об ответственности в моральных дилеммах разного типа // Культурно-историческая психология. 2017. Том 13. № 4. С. 81–90.
9. Определение склонности к отклоняющемуся поведению (А.Н.Орел) // Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-Психологическая диагностика развития личности и малых групп. М., Изд-во Института Психотерапии. 2009. C. 362-370.
10. Польская Н.А. Факторы риска и направления профилактики самоповреждающего поведения подростков //Клиническая и Специальная психология. 2018. Том 7. № 2.
11. Решетников М.М., Уласень Т.В. Психологический анализ агрессивных тенденций у подростков, впервые поступивших в социозащитное учреждение // Клиническая и Специальная психология. 2018. Том 7. № 2. С. 111–123.
12. Рубцова О.В., Панфилова А.С. , Артеменков С.Л. Исследование взаимосвязи личностных особенностей игроков подросткового и юношеского возраста с их поведением в виртуальном пространстве (на примере групповой компьютерной игры «Dota 2») // Психологическая наука и образование. 2018. Том 23. № 1. С. 137–148.
13. Сыроквашина К.В., Дозорцева Е.Г. Психологические факторы риска суицидального поведения у подростков // Консультативная психология и психотерапия. 2016. Том 24. № 3. С. 8–24.
14. Фомичева Ю.В., Шмелев А.Г., Бурмистров И.В. Психологические корреляты увлеченности компьютерными играми // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1991. № 3. С. 27-39.
15. Шнейдер Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков. М.: 2007. 336с.
16. Юдина Т.О. Роль врожденных и средовых факторов в развитии эмпатии: обзор зарубежных исследований // Культурно-историческая психология. 2017. Том 13. № 2. С. 13–23.
17. Agosta L. A Rumor of Empathy: Rewriting Empathy in the Context of Philosophy. NY: Palgrave Macmillan, 2014. 116 p.
18. Randall J.R., Nickel N.C., Colman I. Contagion from peer suicidal behavior in a representative sample of American adolescents // Journal of Affective Disorders. 2015. Vol. 186. P. 219-225.

Sunnatova R.I., Sergeev A.A., Amosova E.N. Express-diagnostic of high-risk groups of school students 7 – 11 classes: questionnaire’s opportunities and application prospects

Abstract. In this paper are the results of the development and standardization of a new psychodiagnostic method – a questionnaire for school students in grades 7 – 11 to identify risk groups, in particular: asocial behavior, computer dependence, the tendency to overcome the rules and regulations, suicidal risk. More than 500 respondents took part in three series of studies aimed at testing its psychometric properties. The need to create a new questionnaire is related to the following reasons: 1) despite the fact that for each of the risk groups there are already questionnaires, the practice of school education needs rapid diagnosis, covering all variants of risk groups. The use of several methods at the same time is not quite cost-effective and expedient for schools; 2) the results of each series of studies have shown that the psychometric data statements taken as the basis of existing techniques do not receive the necessary reliability, which indicates that the text of the statements "outdated"/does not correspond to the present time; 3) the need to include in the structure of the questionnaire scales, the results of which can be considered as a personal resource to prevent deviant behavior of students. These are the following characteristics: self-belief, awareness, volitional control of emotional reactions, self-management, empathy. In addition to practical efficiency, the questionnaire has a resource for solving some of research problems. The results of the pilot study indicate that the questionnaire is a fairly reliable psychodiagnostic method for identifying risk groups among students in schools and can be used for practical and scientific purposes. Currently, the text of the questionnaire on a larger sample continues to be improved and verified not only for its reliability but also for its validity.

Keywords: deviant behavior, computer addiction, tendency to overcome the rules and regulations, the risk of suicidal behavior.